***
Определение
Конституционного Суда РФ от 22.03.2012 N 629-О-О "Об отказе в принятии к
рассмотрению жалобы гражданина Абдулхамидова Ахмедшапи Гамзатовича на нарушение
его конституционных прав положениями статей 8 и 9 Федерального закона "Об
оперативно-розыскной деятельности", а также статей 7, 29 и 450
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"
КОНСТИТУЦИОННЫЙ
СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от
22 марта 2012 г. N 629-О-О
ОБ
ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ
ГРАЖДАНИНА
АБДУЛХАМИДОВА АХМЕДШАПИ ГАМЗАТОВИЧА
НА
НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ПОЛОЖЕНИЯМИ СТАТЕЙ
8
И 9 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "ОБ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ",
А ТАКЖЕ СТАТЕЙ 7, 29 И 450
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО
КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный
Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В.
Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М.
Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н.
Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С.
Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев
по требованию гражданина А.Г. Абдулхамидова вопрос о возможности принятия его
жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской
Федерации,
1.
Гражданин А.Г. Абдулхамидов, занимавшийся адвокатской деятельностью и
привлеченный к уголовной ответственности за покушение на дачу взятки
должностному лицу, в своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации
утверждает, что положения статей 8 и 9 Федерального закона
от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", а
также статей 7, 29 и 450 УПК Российской Федерации
противоречат статьям 19 (части 1 и 2), 23 и 24 (часть
1) Конституции Российской Федерации, поскольку не предусматривают
обязательного получения судебного решения на проведение оперативно-розыскных
мероприятий и следственных действий в отношении адвоката и исключают применение
в таких случаях пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 31 мая 2002
года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации",
ограничивая тем самым возможность соблюдения адвокатской
тайны.
Как
следует из представленных материалов, в качестве одного из доказательств вины
А.Г. Абдулхамидова при вынесении приговора были использованы результаты
оперативно-розыскного мероприятия с применением средств аудио- и видеозаписи, а
также осмотра места происшествия, проведенных в служебном кабинете следователя,
которому заявитель пытался дать взятку. Суд кассационной инстанции, отклоняя
доводы осужденного, указал на то, что проведенное оперативно-розыскное
мероприятие и последующие процессуальные действия являются законными, поскольку
не затронули каким-либо образом адвокатскую тайну, не ограничили конституционные
права адвоката, не подпадали под действие пункта 3 статьи
8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в
Российской Федерации" и не требовали предварительного судебного решения. С этим
выводом согласились и суды надзорных инстанций
2.
Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не
находит оснований для принятия данной жалобы к
рассмотрению.
Конституция Российской
Федерации, гарантируя равенство всех перед законом и судом независимо от пола,
расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного
положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к
общественным объединениям, а также других обстоятельств (статья 19, части
1 и 2),
не предусматривает каких-либо исключений из этого принципа для лиц, занимающихся
адвокатской деятельностью, и не определяет особого статуса адвокатов,
обусловливающего обязательность законодательного закрепления дополнительных, по
сравнению с другими гражданами, гарантий их
неприкосновенности.
Статьи
8 и 9 Федерального
закона "Об оперативно-розыскной деятельности", статьи
7, 29 и 450 УПК
Российской Федерации не содержат каких-либо положений, нарушающих равенство
адвокатов по профессиональному или иному признаку (статья 19, части
1 и 2,
Конституции Российской Федерации), ограничивающих их право на неприкосновенность
частной жизни, сбор, хранение, использование и распространение информации о
которой без согласия гражданина не допускаются (статья
23, часть 1; статья
24, часть 1, Конституции Российской Федерации). Преступное же деяние не
относится к сфере частной жизни лица, сведения о которой не допускается
собирать, хранить, использовать и распространять без его согласия (определения
Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 1998 года N 86-О и от 19
февраля 2009 года N 91-О-О).
Законодательное
требование о проведении оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий
в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых
им для осуществления адвокатской деятельности) на основании судебного решения
(пункт
3 статьи 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и
адвокатуре в Российской Федерации") направлено на обеспечение реализации
конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической
помощи, предполагающей по своей природе доверительность в отношениях между
адвокатом и клиентом, сохранение конфиденциальности информации, с получением и
использованием которой сопряжено ее оказание, чему, в частности, служит институт
адвокатской тайны. Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, данный
институт призван защищать информацию, полученную адвокатом относительно клиента
или других лиц в связи с предоставлением юридических услуг (Определение от 8
ноября 2005 года N 439-О)
При
этом, поскольку к адвокатской тайне относятся сведения, связанные лишь с
оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю, об обстоятельствах,
ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в
связи с ее оказанием, о которых адвокат не может быть допрошен в качестве
свидетеля (пункты
1 и 2
статьи 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и
адвокатуре в Российской Федерации"), сведения о преступном деянии самого
адвоката не составляют адвокатской тайны, если они не стали предметом оказания
юридической помощи ему самому в связи с совершенным им
преступлением.
Соответственно,
поскольку норма пункта
3 статьи 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и
адвокатуре в Российской Федерации" не устанавливает неприкосновенность адвоката,
не определяет ни его личную привилегию как гражданина, ни привилегию, связанную
с его профессиональным статусом, постольку она предполагает получение судебного
решения при проведении в отношении адвоката лишь тех оперативно-розыскных
мероприятий и следственных действий, которые вторгаются в сферу осуществления им
собственно адвокатской деятельности - к каковой в любом случае не может быть
отнесено совершение адвокатом преступного деяния, как несовместимого со статусом
адвоката (статья
2, подпункт
2 пункта 2 статьи 9 и подпункт
4 пункта 1 статьи 17 Федерального закона "Об адвокатской
деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"), - и (или) могут затрагивать
адвокатскую тайну.
Иное,
расширительное понимание и применение оспариваемых заявителем законоположений,
рассматриваемых во взаимосвязи с положениями Федерального закона "Об
адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", искажало бы
содержание, предназначение и публично-правовой характер оказания собственно
квалифицированной юридической помощи, приводило бы не к защите
конфиденциальности информации, с получением и использованием которой сопряжено
оказание адвокатом юридической помощи своему доверителю, об обстоятельствах,
ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в
связи с ее оказанием, а к необоснованному предоставлению адвокату личной
привилегии в случае совершения им противоправных действий, к неправомерному
изъятию из конституционного принципа равенства всех перед законом и
судом.
Таким
образом, оспариваемые законоположения не могут расцениваться как нарушающие
права заявителя в его конкретном деле, а потому его жалоба, как не отвечающая
критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не
может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к
рассмотрению.
Исходя
из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 части первой
статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального
конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",
Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1.
Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Абдулхамидова Ахмедшапи
Гамзатовича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного
закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми
жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается
допустимой.
2.
Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе
окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного
Суда
Российской
Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН